Райская жизнь

Из всех юргинских журналистов, попавших в телевизор в начале девяностых, наибольшую народную любовь сыскала именно Раиса Данилова. Собственно, до последней поры, в нем только она и оставалась — Исмагилова, Сухий, Воржева, Хасанов сделали в свое время Юрге ручкой, и исчезли из города. Полюбить тогда было за что — проблемы в провинции не переведутся никогда, а сюжеты на социальную проблематику стали для Раисы Никаноровны своего рода визитной карточкой. И, конечно, за авторские программы, спектр которых и сейчас кажется насыщенным — от паранормальщины до пространных диалогов с известными и интересными в городе людьми.

В нулевых ее отношения со зрителем продолжились — и пусть Данилова уже не появлялась в кадре, ее хорошо узнаваемый голос каждый вечер все равно доносился из телеприемников; сюжеты о деятельности администрации города наполняли эфир местных информационных программ. В мае же она исчезла из зоны видимости.

Сразу понесся народный звон — сократили, уволили... Все оказалось чуть проще — я был у нее в кабинете в ее предпоследний рабочий день, — она уходила из муниципалитета с нескрываемым удовольствием. А причины просты — творческий тупик, уже вконец осознанная невозможность дальнейшего профессионального роста и... козни. И пусть Данилова всячески старается избегать этой темы — сегодня у нее уже другая жизнь, — но факт остается фактом: без участия третьих лиц этот уход бы не состоялся, работала бы в администрации города до сих пор.

В начале сентября я встретился с отстранившейся от подковерных властных интриг Раисой, и увидел в своем роде немного нового человека. По крайней мере чаще улыбающуюся и с по-настоящему здоровым цветом лица.

Господин Оформитель

В январе Новиков всех сильно напугал. Тихо собрался и не менее тихо уехал на два месяца в Питер. Без объяснений и шанса на возвращение. В феврале положил в блог пост про грядущую презентацию «АРТ-пропаганды» в лофте «Непокоренные» — можно было сделать вывод, что это не только обмен опытом, но и попытка задержаться в культурной столице России.

Но в марте вернулся. Позвонил, сказал, что питерский рейд окончен, что это возвращение домой. Стало быть, опасения сняты — «АРТ-пропаганда» по-прежнему остается важным местом творческого общения в Юрге, исчезни которое с карты культурного поля города, образовался бы ничем невосполнимый вакуум. Это то же самое, если бы в Москве вдруг в один день раз и навсегда закрылся «Винзавод» — ни больше, ни меньше.

С Олегом меня познакомили осенью 2001 года — тогда мы с Ниной Дондерфер собирали художников для выставки современного искусства «Ю-art», искали новые имена, искали в первую очередь экспериментаторов. И он в нее не просто удачно вписался, став главным дебютантом, — оттянул все зрительское внимание на свои работы. Для Юрги это тогда оказалось непривычным, необычным, немного пугающим и от того, наверное, одновременно чуждым и манящим к себе. А годы спустя он открыл свою творческую лабораторию, в которой подобного добра оказалось в избытке.

И уже в мае Новиков будет отмечать пятилетие с момента открытия первого юргинского лофта. Действительно, уже прошло пять лет. За это время проведено немало выставок и концертов, прошел фестиваль «Движение», был осуществлен выезд на дружественные фестивали. Правда, последний год в «АРТ-пропаганде» стал практически стерильным от мероприятий и экспозиций — суровый быт в виде затянувшейся капитальной замены коммуникаций не дал возможности показать несколько намеченных выставок. Да и отъезд Олега в Питер лишил этой зимой зрителей возможность наблюдать на входе в арт-подвал талисмана пространства — ледяного идола, которого в городе, откровенно говоря, многие ждали.

Я встретился с Олегом, чтобы понять его нынешний настрой, изменились ли творческие и жизненные планы, а также поговорить о городской культуре и месте, которое в ней занимает «АРТ-пропаганда».

Сжечь после прочтения

Наверное, во всем виновата радиация. Экологи, конечно, скажут, что все в норме, но мне кажется, все-таки здесь что-то не чисто. И даже больше — в этом радиационном фоне есть нечто странное. Обычные проявления лучевой болезни обошли этот город стороной, но зато четко просматриваются другие отклонения.

Имеем: Юрга удостоилась неофициального статуса литературной столицы Кузбасса. Действительно, на первый взгляд, как-то даже слишком много для столь небольшого населенного пункта самодостаточных литературных единиц. Проза, стихотворения, исторические и женские романы, оды, эссе, детективы, сказки, публицистика, поэмы — все это без устали штампуют печатные станки на радость внемлющей публике. И вот, когда дело дошло уже до второго — неповерхностного — взгляда, я позвал на подмогу свою новосибирскую коллегу Светлану Миронову, потому что одному осилить весь этот валовый издательский продукт оказалось не по силам. Решив закрыться на несколько дней от суеты, мы разобрались-таки в том, что на деле представляет из себя многогранный юргинский рынок некоммерческой художественной литературы.

Снежная королева

В 2008-м году город получил поистине сказочный подарок — поэтесса Татьяна Платонова (работающая под псевдонимом Снежная) издала на свои кровные «Легенду о Юрге». В этом маленьком эпосе на Юргу впервые посмотрели не как на населенный пункт, а как на живого человека — в любом случае, эта художественная провокация дорогого стоит. До выхода книги о Снежной-Платоновой никто в городе не знал; в литературу человек пришел, можно сказать, случайно. Но столь громкого и в своем роде качественного дебюта здесь, похоже, не было давно — произведение удивительно целостное, и несмотря на открытый финал, узнавать, чем там закончилось дело, даже, в общем-то, и не хочется. Сказка должна оставаться сказкой.

С Татьяной я познакомился на прошлогоднем Дне города, где она вместе с сотрудниками центральной библиотеки представляла экспозицию о юргинских литераторах. Внешне все совпало — именно такой я и представлял автора той милой книги. А значит, последовало резонное предложение поговорить за чашкой чая о том, как рождалось ее главное произведение и о ее месте в литературном сообществе города.