Краткое содержание 28-й серии 79-го сезона телесериала «Один день Амана Гумировича» (Al Jazeera Kuzbass, 24.11.2021 г.).
6:14 | Особняк в Маразмурове (поселок близ Кемеровобада). Заспанная Эльвира Тулеева с подсвечником в одной руке и с гранатометом в другой ходит по комнатам.
Эльвира: Аманчик!.. Амашечка!.. Тулипузичек!.. Аман!.. Аман Гумирович!.. Аман-Гельды!.. Аман-Гельды Молдагазыевич!.. Ты где? (Шепотом). Спит, своло...
Тулеев: Я все слышу, дорогая! Доброе утро!
Эльвира: А нельзя как все нормальные люди спать в своей постели?! Каждое утро ведь одно и тоже!
Тулеев: Ну, ты же понимаешь — мне неспокойно после того, как наши лучшие сыщики выяснили, что Нина Останина наняла Колю Валуева, чтобы он отравил меня подушкой. Помнишь, как я долго приходил в себя, когда узнал, что Тихонов должен был взорвать мне дверь, и поэтому заходил в дом через окно?! Вот и приходится снова конспирироваться.
Эльвира: Ладно, пошли завтракать!
Тулеев: А можно сегодня немного нормальной человеческой еды? Пожалуйста!
Эльвира: Ты же знаешь, что нельзя — не мальчик ведь уже. Ван Вай-Чен тебе приготовил омлет из гусениц, на обед съешь фаршированную мозгами йети змею.
Тулеев: Может, просто бутербродов с колбасой и с чаем?!
Эльвира: Хорошо, но вместо чая выпьешь выпаренную урину Агафьи Лыковой, которую специально для тебя пол-года Макута собирал. И про таблетки не забудь. (Достает из ящика). На сегодня у тебя 2 зелененьких, 6 красненьких, 11 голубеньких, 7 оранжевеньких, 4 сереньких и по одной с конопляным листочком и зайчиком из «Плейбоя».
7:53 | Бронированный кортеж въезжает в Кемерово. На заднем сидении руководитель Отдела правды и пропаганды үкімета Кузбассстана Антон Торелкин согласовывает планы на день.
Торелкин: Как и просили, встречи со студентами Кемеровского Государственного университета имени Ирины Свиридовой и Кемеровского государственного университета культуры и искусств имени Ларисы Зауэрвайн отменены.
Шахтеры опять поднимают бунт — Нусенкис с Собко их сначала обратили в православие, а в связи с последними событиями...
Тулеев: Не моя была инициатива здесь законы Шариата вводить. Это ты по примеру Рамзана, сказавшего, что деньги ему дает Аллах, решил собезьянничать. Уже десять лет прошло, а толку — ноль. Выдай им мыла и веревку, не нужно накалять обстановку.
Торелкин: Ну так может им объяснить про пользу обрезания, а то все модернизация да кастрация... Вот и Андрей Андреев снова приглашает принять участие в программе «Полит-плюшки», объяснили бы там своими словами...
Тулеев: Сколько раз тебе объяснять, что мучное меня полнит?!
Торелкин: Хорошо... Вы вчера так и не распорядились, что делать с детьми, которые вас обзывали «Обманом Дуриловичем». Поступить как обычно — скинуть в забой «Заречной»?
Тулеев: Нет, на этот раз будем милосердными. Отдайте их питбультерьерам, а потом скажем в пресс-релизе, что это была диверсия вражеских сил, направленная на дестабилизацию обстановки в Кузбассстане.
Торелкин: И еще... Тут, значит... Короче... Я думаю...
Тулеев: Не томи.
Торелкин: В общем, сегодня 536-е заседание суда по делу о клевете. Сорокин настаивает, чтобы вы лично присутствовали.
Тулеев: Хм, настойчивый этот комментатор четыре-ноль... Ничего Сорокина не берет — епископ Аристарх даже специальную фетву, запрещающую чтение его журнала выпустил, а он все выкабенивается...
Торелкин: Ну так что сказать в суде?
Тулеев: Не знаю... Скажи, что я умер.
Торелкин: Баян, Аман Гумирович, это уже было десять лет назад. Помните, как мы старались, распуская эти слухи, как маскировались под торговцев дынями на рынке и под оппозицию в интернете? А получили лишь народные гуляния. (Водителю). Андрей, давай ты будешь поосторожнее на поворотах, за нами нет никакой погони.
Тулеев: А как его фамилия?
Торелкин: Вроде бы — Барабаш.
9:18 | В кабинет, сгорбясь под тяжестью каменных плашек, пыхтя заходит личный секретарь.
Секретарь: Вот свежая почта, Кузбассбаши, ваши новые фотографии для публикации и...
Тулеев: (Разглядывая снимки). Да, ретушь сегодня удалась на славу — особенно вот эта хороша, которая сразу в граните. В общем, размером ее три на шесть, и на вход в мавзолей.
Секретарь: Ваша любимая писательница Дина Ахметова прислала в подарок свою новую книгу.
Тулеев: Подписала на память?
Секретарь: Да, все как обычно. (Улыбаясь). «Чтоб ты сдох!» — узнаю ее размашистый и щедрый на пожелания почерк.
Тулеев: Кровью Бурмистрова написано?
Секретарь: А как же, мы ведь за дружбу между народами!
Звонили из МНТК «Микрохирургия ануса имени Василия Попка», интересовались, когда вы сможете подъехать на ежемесячное отбеливание. Василий как раз пришил себе новый язык — старый истерся за долгие годы служения. Плюс у него масса новых насадок — особенно «Доронговую» нахваливал.
Тулеев: На завтра запиши, заодно пусть отсосет жир — у меня скоро новая фотосессия. Расценки не изменились?
Секретарь: Нет, уже десять лет прошло, а все те же восемь тысяч и канистра спирта... Совесть, кстати, отбеливать будете?
Тулеев: Нельзя отбелить то, чего нет. Как на станции Мундыбаш ее потерял, так до сих пор не могу найти. (Вздыхает).
Секретарь: Прикажете снарядить экспедицию?
Тулеев: Скажи, Захар, ты меня Любов?
Секретарь: (Забираясь под стол). Да, Аман Гумирович. Очень, Аман Гумиро... (Далее неразборчиво).
12:24 | Столовая в палатах үкімета Кузбассстана. Заместитель ханыги по особо глупым вопросам Валентин Мазикин-заде молится перед едой.
Тулеев: (Подкравшись). А тебе идет эта тюбетейка, Валентин! Ты в ней как живой! (Выдержав паузу). Да шучу я, расслабься! Как прошло заседание мажилиса?
Мазикин: Пока шло чтение законопроектов по ролям мы с Юрой Скворцовым никак не могли вспомнить, кто такая Нина Останина. Мы стареем, Аман!
Тулеев: За себя говори. Чем еще был богат сегодняшний день?
Мазикин: Регион тряхануло — то ли землетрясение, то ли взрыв метана на шахте.
Тулеев: Это у меня метеоризм разыгрался. Только никому об этом не говори.
Мазикин: Из-за того, что все затряслось, мы быстро посмотрели экранизации ваших биографий «Олигарх-2» и «Идиот-2» и пошли на обед. Володя Машков, кстати, очень хорошо вжился в роль, не зря мы ему платим такие гонорары за каждый съемочный день... А в остальном рутина... Неворотова как обычно уснула за вязанием, Алексеева из торгово-промышленной палатки опять начала продавать пирожки прямо в зале заседаний, а Зинкевич, услышав, что в Кузбасс с официальным визитом прибывает министр образования Наталья Ермакова, снова стала тыкать иголкой в куклу вуду. Как, кстати, распорядишься ее встретить на этот раз — с лавашем и кумысом?
Тулеев: Отправьте за ней в Новосибирск вертолет. Если долетит, решим на месте. (Показывая в сторону). А кто эта телочка в белом хиджабе?
Мазикин: Это глава нашей партии Лидия Полянцева. Мы с Аленичевым во время прений как раз спорили, есть у нее под хиджабом одежда или нет?
Тулеев: И кто победил?
Мазикин: Победила дружба!
14:17 | В кабинете невиданная суета — среди расставленных камер и осветительных приборов снуют телевизионщики ежедневной программы «Я — живой!».
Гример: Не дергайтесь, а то нарисую вам на лице Кислюка.
Секретарь: Все готово к прямому эфиру, Кузбассбаши. Текст, надиктованный из лингафонного кабинета вашим спичрайтером Ларисой Максименко, уже на столе. До включения несколько минут, сегодня в студии работает Ростислав Бардокин.
Тулеев: Опять придется балалаечным языком разговаривать... Но это ведь «Аль-Джазира» — им нельзя отказывать.
Ведущий: Здравствуйте!
Тулеев: Ажамбех пашамбе эшельбе шайтанама!
На Кузбасстанема все спокойнама. В этома месяцема добытома дохуяма тоннама углямя, экономикама растетама, бюджетама заполненама, солнцама входитама и заходитама, паранджама постиранама и развешанама, йетима покормленыма — все отличнама. Проискима ебланама и особеннома семьсотаебланама будутама пресекатьсяма.
Ведущий: У нас телефонный звонок — давайте послушаем известного в Старосмолеговске диссидента Елену Ямщикову.
Ямщикова: Аман Гумирович, так больше нельзя! Скоро выборы, а я так и не могу ни с кем договориться о прохождении по спискам партии «Несправедлива ты ко мне, Россия!» своей исключительно умной, честной и красивой кандидатуры в наш сельсовет. Я так больше не могу! Я выброшусь из окна, Аман Гумирович!
Тулеев: Вас плохо слышнама...
Ямщикова: Я устрою самоможжение в печи ферросплавного завода, Аман Гумирович!
Тулеев: Еленама, говоритема громчема!
Ямщикова: Я утоплюсь в реке, Аман Гумирович!
Тулеев: В конце ноября? Ой, алло, алло!
Ямщикова: Я взорвусь вместе с юргинским полигоном, Аман Гумиро...
Ведущий: Время нашей программы подходит к концу, вы хотите чего-нибудь добавить?
Тулеев: Канешнама! Останинама — ну этама простама писдес!
Ведущий: (Шепотом). Заебал!..
Тулеев: Я все слышама!
16:54 | Кабинет хана Кузбасстана. С важным видом, неровной походкой входит секретарь Захер-Мазох Любов.
Секретарь: Вы в обед в столовой свою красную сумочку на кассе забыли.
Тулеев: Спасибо, Захар. Мне как раз тональный крем и суперклей нужны. Отклеилось ухо и на щеке трупные пятна выступили.
Секретарь: Бурцев вас завтра просит прибыть на десятую юбилейную конференцию гоминологов — выступить с докладом на тему «Как я пережил чаепитие с йети» и продемонстрировать откушенную ногу. А через несколько минут глава Кемеровской Хельсинской группы Михаил Рязанов снова выходит на пикет в защиту Конституции. Вы пойдете к главпочтампту?
Тулеев: Это смотря какие будут надписи на подготовленных плакатах.
Секретарь: Вот, глядите: «Путин — мудак!», «Даешь петрушку в каждое блюдо!», «Горная Шория — для горных шорцев!», «Нет генетическим экспериментам над Агафьей Лыковой!»
Тулеев: Я, пожалуй, выберу вот этот — «Свободу Александру Сорокину!» (Мечтательно). Перед тем, как сгною его в м-м-м казематах... (Примеряет костюм Бэтмена). Скажи, Захар, я секси?
Секретарь: (Обиженно). Жениться вам надо, Аман Гумирович...
Вас там Черемнов в приемной ожидает.
Тулеев: Кто такой?
Секретарь: Ваш бывший пресс-секретарь, которого десять лет назад вы в отставку отправили, помните?! Он еще об этом по телевизору узнал.
Тулеев: И чего он хочет, я ж его нахуй послал?
Секретарь: Ну, он вернулся. Посвежевший, помолодевший. Магнитиков на холодильник вам привез...
22:46 | Особняк в Маразмурове. Эльвира Тулеева, завершив ритуальное омовение, нервно курит у окна.
Эльвира: Сегодняшняя серия нашего любимого риэлити-шоу «Все умрут, а я Останина™» как никогда удалась — эти бусики, этот мегафончик! Ух!.. Как ты думаешь, это правда, что ей платит Ахметова, чтобы она ездила по Кузбассстану на бронепоезде, и рассказывала, как ты ешь детей?
Тулеев: Не сомневайся. Нина и не на такое способна из любви к искусству.
Эльвира: Да, заходил управдом Смирнов, тебя разыскивал — все грозится отключить газ, свет и воздух, если ты не возьмешь его в свое движение «Поцреоты Кузбассстана».
Тулеев: Они даже дома не дают мне покоя! Знаешь, иногда хочется взять этих зинкевичей-смолег-фокиных, и как долбануть их, лизоблюдов и подхалимов, об стенку. Повесить на площади Плохих Советов какого-нить мазикина со скворцовым — этих пустомель и жополизов, а с чем-нибудь типа неворотовой я бы с удовольст...
Эльвира: Что раскудахтался-то так? С малого начни: извинись перед Ниной, Соне сумку верни — старый ты фетишист! Они же в конце концов женщины! Пора повзрослеть и стать мужчиной, Аман!
Тулеев: Достала! Я спать! (Уходит).
Эльвира: Где завтра утром тебя искать? В мраморном, в янтарном, в палисандровом, в хрустальном, в цинковом?
Тулеев: Нет, на этот раз обойдусь без изысков. Стучись с утра в деревянный. (Закрывая за собой крышку гроба). Доброй ночи!
При съемках ни одного животного не пострадало.
Оригинал записи в LiveJournal
6:14 | Особняк в Маразмурове (поселок близ Кемеровобада). Заспанная Эльвира Тулеева с подсвечником в одной руке и с гранатометом в другой ходит по комнатам.
Эльвира: Аманчик!.. Амашечка!.. Тулипузичек!.. Аман!.. Аман Гумирович!.. Аман-Гельды!.. Аман-Гельды Молдагазыевич!.. Ты где? (Шепотом). Спит, своло...
Тулеев: Я все слышу, дорогая! Доброе утро!
Эльвира: А нельзя как все нормальные люди спать в своей постели?! Каждое утро ведь одно и тоже!
Тулеев: Ну, ты же понимаешь — мне неспокойно после того, как наши лучшие сыщики выяснили, что Нина Останина наняла Колю Валуева, чтобы он отравил меня подушкой. Помнишь, как я долго приходил в себя, когда узнал, что Тихонов должен был взорвать мне дверь, и поэтому заходил в дом через окно?! Вот и приходится снова конспирироваться.
Эльвира: Ладно, пошли завтракать!
Тулеев: А можно сегодня немного нормальной человеческой еды? Пожалуйста!
Эльвира: Ты же знаешь, что нельзя — не мальчик ведь уже. Ван Вай-Чен тебе приготовил омлет из гусениц, на обед съешь фаршированную мозгами йети змею.
Тулеев: Может, просто бутербродов с колбасой и с чаем?!
Эльвира: Хорошо, но вместо чая выпьешь выпаренную урину Агафьи Лыковой, которую специально для тебя пол-года Макута собирал. И про таблетки не забудь. (Достает из ящика). На сегодня у тебя 2 зелененьких, 6 красненьких, 11 голубеньких, 7 оранжевеньких, 4 сереньких и по одной с конопляным листочком и зайчиком из «Плейбоя».
7:53 | Бронированный кортеж въезжает в Кемерово. На заднем сидении руководитель Отдела правды и пропаганды үкімета Кузбассстана Антон Торелкин согласовывает планы на день.
Торелкин: Как и просили, встречи со студентами Кемеровского Государственного университета имени Ирины Свиридовой и Кемеровского государственного университета культуры и искусств имени Ларисы Зауэрвайн отменены.
Шахтеры опять поднимают бунт — Нусенкис с Собко их сначала обратили в православие, а в связи с последними событиями...
Тулеев: Не моя была инициатива здесь законы Шариата вводить. Это ты по примеру Рамзана, сказавшего, что деньги ему дает Аллах, решил собезьянничать. Уже десять лет прошло, а толку — ноль. Выдай им мыла и веревку, не нужно накалять обстановку.
Торелкин: Ну так может им объяснить про пользу обрезания, а то все модернизация да кастрация... Вот и Андрей Андреев снова приглашает принять участие в программе «Полит-плюшки», объяснили бы там своими словами...
Тулеев: Сколько раз тебе объяснять, что мучное меня полнит?!
Торелкин: Хорошо... Вы вчера так и не распорядились, что делать с детьми, которые вас обзывали «Обманом Дуриловичем». Поступить как обычно — скинуть в забой «Заречной»?
Тулеев: Нет, на этот раз будем милосердными. Отдайте их питбультерьерам, а потом скажем в пресс-релизе, что это была диверсия вражеских сил, направленная на дестабилизацию обстановки в Кузбассстане.
Торелкин: И еще... Тут, значит... Короче... Я думаю...
Тулеев: Не томи.
Торелкин: В общем, сегодня 536-е заседание суда по делу о клевете. Сорокин настаивает, чтобы вы лично присутствовали.
Тулеев: Хм, настойчивый этот комментатор четыре-ноль... Ничего Сорокина не берет — епископ Аристарх даже специальную фетву, запрещающую чтение его журнала выпустил, а он все выкабенивается...
Торелкин: Ну так что сказать в суде?
Тулеев: Не знаю... Скажи, что я умер.
Торелкин: Баян, Аман Гумирович, это уже было десять лет назад. Помните, как мы старались, распуская эти слухи, как маскировались под торговцев дынями на рынке и под оппозицию в интернете? А получили лишь народные гуляния. (Водителю). Андрей, давай ты будешь поосторожнее на поворотах, за нами нет никакой погони.
Тулеев: А как его фамилия?
Торелкин: Вроде бы — Барабаш.
9:18 | В кабинет, сгорбясь под тяжестью каменных плашек, пыхтя заходит личный секретарь.
Секретарь: Вот свежая почта, Кузбассбаши, ваши новые фотографии для публикации и...
Тулеев: (Разглядывая снимки). Да, ретушь сегодня удалась на славу — особенно вот эта хороша, которая сразу в граните. В общем, размером ее три на шесть, и на вход в мавзолей.
Секретарь: Ваша любимая писательница Дина Ахметова прислала в подарок свою новую книгу.
Тулеев: Подписала на память?
Секретарь: Да, все как обычно. (Улыбаясь). «Чтоб ты сдох!» — узнаю ее размашистый и щедрый на пожелания почерк.
Тулеев: Кровью Бурмистрова написано?
Секретарь: А как же, мы ведь за дружбу между народами!
Звонили из МНТК «Микрохирургия ануса имени Василия Попка», интересовались, когда вы сможете подъехать на ежемесячное отбеливание. Василий как раз пришил себе новый язык — старый истерся за долгие годы служения. Плюс у него масса новых насадок — особенно «Доронговую» нахваливал.
Тулеев: На завтра запиши, заодно пусть отсосет жир — у меня скоро новая фотосессия. Расценки не изменились?
Секретарь: Нет, уже десять лет прошло, а все те же восемь тысяч и канистра спирта... Совесть, кстати, отбеливать будете?
Тулеев: Нельзя отбелить то, чего нет. Как на станции Мундыбаш ее потерял, так до сих пор не могу найти. (Вздыхает).
Секретарь: Прикажете снарядить экспедицию?
Тулеев: Скажи, Захар, ты меня Любов?
Секретарь: (Забираясь под стол). Да, Аман Гумирович. Очень, Аман Гумиро... (Далее неразборчиво).
12:24 | Столовая в палатах үкімета Кузбассстана. Заместитель ханыги по особо глупым вопросам Валентин Мазикин-заде молится перед едой.
Тулеев: (Подкравшись). А тебе идет эта тюбетейка, Валентин! Ты в ней как живой! (Выдержав паузу). Да шучу я, расслабься! Как прошло заседание мажилиса?
Мазикин: Пока шло чтение законопроектов по ролям мы с Юрой Скворцовым никак не могли вспомнить, кто такая Нина Останина. Мы стареем, Аман!
Тулеев: За себя говори. Чем еще был богат сегодняшний день?
Мазикин: Регион тряхануло — то ли землетрясение, то ли взрыв метана на шахте.
Тулеев: Это у меня метеоризм разыгрался. Только никому об этом не говори.
Мазикин: Из-за того, что все затряслось, мы быстро посмотрели экранизации ваших биографий «Олигарх-2» и «Идиот-2» и пошли на обед. Володя Машков, кстати, очень хорошо вжился в роль, не зря мы ему платим такие гонорары за каждый съемочный день... А в остальном рутина... Неворотова как обычно уснула за вязанием, Алексеева из торгово-промышленной палатки опять начала продавать пирожки прямо в зале заседаний, а Зинкевич, услышав, что в Кузбасс с официальным визитом прибывает министр образования Наталья Ермакова, снова стала тыкать иголкой в куклу вуду. Как, кстати, распорядишься ее встретить на этот раз — с лавашем и кумысом?
Тулеев: Отправьте за ней в Новосибирск вертолет. Если долетит, решим на месте. (Показывая в сторону). А кто эта телочка в белом хиджабе?
Мазикин: Это глава нашей партии Лидия Полянцева. Мы с Аленичевым во время прений как раз спорили, есть у нее под хиджабом одежда или нет?
Тулеев: И кто победил?
Мазикин: Победила дружба!
14:17 | В кабинете невиданная суета — среди расставленных камер и осветительных приборов снуют телевизионщики ежедневной программы «Я — живой!».
Гример: Не дергайтесь, а то нарисую вам на лице Кислюка.
Секретарь: Все готово к прямому эфиру, Кузбассбаши. Текст, надиктованный из лингафонного кабинета вашим спичрайтером Ларисой Максименко, уже на столе. До включения несколько минут, сегодня в студии работает Ростислав Бардокин.
Тулеев: Опять придется балалаечным языком разговаривать... Но это ведь «Аль-Джазира» — им нельзя отказывать.
Ведущий: Здравствуйте!
Тулеев: Ажамбех пашамбе эшельбе шайтанама!
На Кузбасстанема все спокойнама. В этома месяцема добытома дохуяма тоннама углямя, экономикама растетама, бюджетама заполненама, солнцама входитама и заходитама, паранджама постиранама и развешанама, йетима покормленыма — все отличнама. Проискима ебланама и особеннома семьсотаебланама будутама пресекатьсяма.
Ведущий: У нас телефонный звонок — давайте послушаем известного в Старосмолеговске диссидента Елену Ямщикову.
Ямщикова: Аман Гумирович, так больше нельзя! Скоро выборы, а я так и не могу ни с кем договориться о прохождении по спискам партии «Несправедлива ты ко мне, Россия!» своей исключительно умной, честной и красивой кандидатуры в наш сельсовет. Я так больше не могу! Я выброшусь из окна, Аман Гумирович!
Тулеев: Вас плохо слышнама...
Ямщикова: Я устрою самоможжение в печи ферросплавного завода, Аман Гумирович!
Тулеев: Еленама, говоритема громчема!
Ямщикова: Я утоплюсь в реке, Аман Гумирович!
Тулеев: В конце ноября? Ой, алло, алло!
Ямщикова: Я взорвусь вместе с юргинским полигоном, Аман Гумиро...
Ведущий: Время нашей программы подходит к концу, вы хотите чего-нибудь добавить?
Тулеев: Канешнама! Останинама — ну этама простама писдес!
Ведущий: (Шепотом). Заебал!..
Тулеев: Я все слышама!
16:54 | Кабинет хана Кузбасстана. С важным видом, неровной походкой входит секретарь Захер-Мазох Любов.
Секретарь: Вы в обед в столовой свою красную сумочку на кассе забыли.
Тулеев: Спасибо, Захар. Мне как раз тональный крем и суперклей нужны. Отклеилось ухо и на щеке трупные пятна выступили.
Секретарь: Бурцев вас завтра просит прибыть на десятую юбилейную конференцию гоминологов — выступить с докладом на тему «Как я пережил чаепитие с йети» и продемонстрировать откушенную ногу. А через несколько минут глава Кемеровской Хельсинской группы Михаил Рязанов снова выходит на пикет в защиту Конституции. Вы пойдете к главпочтампту?
Тулеев: Это смотря какие будут надписи на подготовленных плакатах.
Секретарь: Вот, глядите: «Путин — мудак!», «Даешь петрушку в каждое блюдо!», «Горная Шория — для горных шорцев!», «Нет генетическим экспериментам над Агафьей Лыковой!»
Тулеев: Я, пожалуй, выберу вот этот — «Свободу Александру Сорокину!» (Мечтательно). Перед тем, как сгною его в м-м-м казематах... (Примеряет костюм Бэтмена). Скажи, Захар, я секси?
Секретарь: (Обиженно). Жениться вам надо, Аман Гумирович...
Вас там Черемнов в приемной ожидает.
Тулеев: Кто такой?
Секретарь: Ваш бывший пресс-секретарь, которого десять лет назад вы в отставку отправили, помните?! Он еще об этом по телевизору узнал.
Тулеев: И чего он хочет, я ж его нахуй послал?
Секретарь: Ну, он вернулся. Посвежевший, помолодевший. Магнитиков на холодильник вам привез...
22:46 | Особняк в Маразмурове. Эльвира Тулеева, завершив ритуальное омовение, нервно курит у окна.
Эльвира: Сегодняшняя серия нашего любимого риэлити-шоу «Все умрут, а я Останина™» как никогда удалась — эти бусики, этот мегафончик! Ух!.. Как ты думаешь, это правда, что ей платит Ахметова, чтобы она ездила по Кузбассстану на бронепоезде, и рассказывала, как ты ешь детей?
Тулеев: Не сомневайся. Нина и не на такое способна из любви к искусству.
Эльвира: Да, заходил управдом Смирнов, тебя разыскивал — все грозится отключить газ, свет и воздух, если ты не возьмешь его в свое движение «Поцреоты Кузбассстана».
Тулеев: Они даже дома не дают мне покоя! Знаешь, иногда хочется взять этих зинкевичей-смолег-фокиных, и как долбануть их, лизоблюдов и подхалимов, об стенку. Повесить на площади Плохих Советов какого-нить мазикина со скворцовым — этих пустомель и жополизов, а с чем-нибудь типа неворотовой я бы с удовольст...
Эльвира: Что раскудахтался-то так? С малого начни: извинись перед Ниной, Соне сумку верни — старый ты фетишист! Они же в конце концов женщины! Пора повзрослеть и стать мужчиной, Аман!
Тулеев: Достала! Я спать! (Уходит).
Эльвира: Где завтра утром тебя искать? В мраморном, в янтарном, в палисандровом, в хрустальном, в цинковом?
Тулеев: Нет, на этот раз обойдусь без изысков. Стучись с утра в деревянный. (Закрывая за собой крышку гроба). Доброй ночи!
При съемках ни одного животного не пострадало.
Оригинал записи в LiveJournal
Комментариев нет:
Отправить комментарий